мотошкола.ру

Да...
В девицах.., главное -глаза..
"порочный ангел".
))

В Балаклаве я прослужил, аккурат до самого нового года.. А 31 декабря, оказался на корабле.

Дело в том, что мне не хотелось, три года, быть "сухопутным" моряком. И по этой причине я стал бомбардировать родителей письмами, с просьбой посодействовать в переводе на корабль. Содействие это, было в принципе возможно, так как мой отец, имел дружескую связь с командующим камчатской флотилии. Связь эта была ещё с детства. Они учились в одной школе с Генкой Семёновым.
И вот под Новый Год, Семёнов прилетел в Москву. Мой отец не очень верил в возможность моего перевода, так как моя служба проходила не на Камчатке, а на Черноморском флоте. Но Семёнов услышав просьбу, тут же пообещал позвонить Харнопуло (командующему Черноморским флотом) и решить вопрос..
И тут началось...
Командир части, где я проходил службу, вызвал меня и стал задавать странные вопросы.. Мол не писал-ли я каких-либо писем на имя Харнопуло??
Я честно сказал, что не писал.., но и про историю с Семёновым, то же ничего не стал говорить.. Командир части был в лёгком шоке и недоумении.
Как потом выяснилось, к нему пришёл приказ подписанный лично командующим, в котором предписывалось к такому-то числу, подготовить такого-то матроса для перевода в Севастополь.
Мой командир никогда в жизни не получал распоряжений лично от командующего, и по этой причине ожидал от всей этой истории чего-то ужасного..
Я же ликовал! Ребята мне завидовали, им всем хотелось на корабль. Море - мечта всех сухопутных моряков.

Так или иначе, но поутру 31 декабря 1986 года (ежели вести счёт от рождества Христова), за мной приехала чёрная волга нового образца. Я попрощался и отчалил в Севастополь. Отъезжать было грустновато, однако то, что маячило впереди, заставляло мою кровь бурлить, от чего у меня чесалось между лопатками.

Меня привезли на крейсер Слава. Встречал меня командир крейсера.
Он задал только один вопрос:"Где ты хочешь служить?".
"Мне у вас нравится, у вас такой корабль большой…"
Тогда он вывел меня на балкон своей двухкомнатной каюты и указал перстом на один из кораблей..
"Вон там будешь служить.. Хотел в море?? "Пытливый" через две недели выходит.."

Адьё.., так случился мой переход из Балаклавы, с базы подводных лодок.., на лучший корабль КЧФ - "Пытливый"..
"Лучшим" он был, по официальной версии флота.., видимо по показателям социалистического соревнования..

Sannek
"Пытливый" это 808 или 888?

PS. Требую больше букв и чаще

Периодически, номера на кораблях, менялись.
Это делалось исключительно в целях запутывания разведки возможного противника.
Если корабль выходил на «боевую» с номером 808.., то в следующий раз, он шёл с номером 868..
Разведка возможного противника видимо считала, что каждый раз они видят новые корабли, и подсчитывая по номерам их количество, должна была пужаться наличествующей многочисленностью..

Вот уж не знаю.., пужались ли они.., или читали приваренное с двух сторон кормы название?..

/На кадре - "Пытливый"./

Про баню.

Когда я попал в "каларадский батальон" на погрузку картофеля (это случилось на заре моей службы), я познкомился с Юркой Васиным (моим одногодкой).
Юрка был москвичом и после службы, катал меня на метро (он стал машинистом)..
А до службы, он окончил медучилище, и по этой причине, был назначен медиком нашего батальона..
В заведовании у него был шприц, коробка бинтов, зелёнка, но самое главное, ему поручили топить "походную баню".
Баня представляла из себя орудийный лафет, на котором помещалось "нечто" - чудо паровой техники..
Естественно, что когда ему понадобился помощник ( для «вдохновления» этого монстра), он пригласил меня. А я в свою очередь, конечно не отказался.., так как по моему представлению топить баню, гораздо приятнее, чем таскать мешки с картофелем.

Итак.., нам дали инструкцию, на семидесяти листах..
Краткое содержание которой сводилось к тому, что это чудо техники, должно было работать на солярке, и с помощью неё не только греть воду.., но и подавать в душ, где моряки могли бы помыться.
Но прежде чем «завести» агрегат, следовало распорядится кучей клапанов и кранов, нарубить дров, растопить топку, разогреть колосник, поднять давление, открыть форсунку...
И о чудо!!, из неё начинало брызгать топливо, которое попадая на раскалённое железо, вызывало горение..
Чем больше поднималась температура и давление, тем мощнее была струя форсунки..
На маршевом режиме.., баня гудела как реактивный самолёт.., а на форсажном.., как космическая ракета..
Мы умудрялись дать такой напор.., что десятитонная цистерна с водой, опустошалась гораздо раньше, чем все моряки успевали помыться.. В этом случае, что бы избежать мордобоя.., нам с Юркой приходилось таскать воду из окрестных луж..

Навык общения с баней, приходил с опытом..
Мы уже знали, что ежели форсунка забивалась – горение прекращалось ( мы определяли это по звуку ). В этом случае, на раздумие оставалось не более полутора секунд..
Следовало немедленно отскочить от топки, потому как нарастающее давление пробивало форсунку, и вылевшееся на колосник топливо, вызывало взрыв.. Из топки вырывался огненный шар, и этот смерч иногда сбивал нас с ног.. Сами понимаете – неприятные «ошушения»..

И вот как сейчас помню.., во время очередной помывки (уже помывшийся и чистый), приходит к нам в заведование командир «колорадского батальона»..
Встал и смотрит.., как мы дёргаем всякие ручки и проворачиваем клапана..
И вдруг, в тот самый миг, когда у него раскрылся рот, что бы произнести речь для нашего воодушевления, или ещё для чего-то.., форсунка засорилась.. Естественно, что мы с Юркой, несговариваясь, почти инстинктивно, прыгнули в разные стороны.. Я ещё не успел приземлиться.., когда раздался жуткий взрыв!!
Командир (вот невезение), стоял аккурат напротив топки.. Со стороны это выглядело примерно так.., как если бы дракон пустил огненные газы.. Нашего начальника отбросило метра на четыре.. Копоть и сажа, полностью покрыло, его секунду назад чистое тело.., а немая сцена его физиономии.., в точности соответствовала испуганно-удивлённому лицу резиновой женщины.. " "

Больше, к бане, он не подходил..

Лев пукнул.
исповедь подводника:

"Конечно же, для наших подводных лодок несение боевой службы - это ответственная задача. Надо в океане войти, прежде всего, в район, который тебе из Москвы для несения службы нарезали, надо какое-то время ходить по этому району, словно сторож по колхозному огороду, сторожить, и надо, наконец, покинуть этот район своевременно и целым-невредимым вернуться домой. Утомляет это все, прежде всего. И прежде всего, это утомляет нашего старпома Льва Львовича Зуйкова, по прозвищу Лев.
То, что наш старпом в автономках работает не покладая рук, - это всем ясно: он и на камбузе, он и на приборке, он и опять на камбузе - он везде. Ну и устает он! Устав, он плюхается в центральном в кресло и либо сразу засыпает, либо собирает командиров подразделений, чтобы вставить им пистон, либо ведет журнал боевых действий.
Ведет он его так: садится и ноги помещает на буй-вьюшку, а рядом устраивается мичман Васюков, который под диктовку старпома записывает в черновом журнале все, что с нами за этот день приключилось, а потом он же - Васюков - все это аккуратнейшим образом переносит в чистовой журнал боевых действий.
С этим мичманом старпома многое связывает. Например, их связывают дружеские отношения: то старпом гоняется за мичманом по всему центральному с журналом в руках, чтоб по голове ему настучать, то возьмет стакан воды и, когда тот уснет на вахте, за шиворот ему выльет, и мичман ему тоже по-дружески осторожненько гадит, особенно когда под диктовку пишет. Например, старпом ему как-то надиктовал, когда мы район действия противолодочной акустической системы "Сосус" покидали: "Покинули район действия импортной системы "Сосус". Народ уху ел от счастья. Целую. Лелик" - и мичман так все это без искажения перенес в чистовой журнал. Старпом потом обнаружил и вспотел.
- Васюков! - вскричал он. - Ты что, совсем дурак, что ли?! Что ты пишешь все подряд! Шуток не понимаешь? Соображать же надо! Вот что теперь делать? А?
А Васюков, сделав себе соответствующее моменту лицо, посмотрел, куда там старпом пальцем тычет, и оказал:
- А давайте все это, как положено, зачеркнем, а внизу нарисуем: "Записано ошибочно".
После этого случая все на корабле примерно двое суток ходили очень довольные. Может, вам показалось, что народ наш не очень-то старпома любит? Нам сначала самим так казалось, пока не случилась с нашим старпомом натуральная беда.
Испекли нам коки хлеб, поскольку наш консервированный хлеб на завершающем этапе плавания совсем сдохшим оказался. И такой тот хлеб получился мягкий, богатый дрожжами и сахаром, что просто слюнки текли. Старпом пошел на камбуз и съел там полбатона, а потом за домино он сожрал целый батон и еще попросил, и ему еще дали. А ночью его прихватило: живот раздуло, и ни туда ни сюда - кишечная непроходимость.
Док немедленно поставил старпома раком и сделал ему ведерную клизму, но вода вышла чистая, а старпом так и остался раздутым и на карачках. Ну, кишечная непроходимость, особенно если она отказалась, скажем так, не в толстом, а в тонком кишечнике, когда газы не отходят, - штука страшная: через несколько часов перитонит, омертвление тканей, заражение, смерть, поэтому на корабле под председательством командира срочно прошел консилиум командного состава, который решал, что делать, но так и не решил, и корабль на несколько часов погрузился в черноту предчувствия. Лишь вахтенные отсеков, докладывая в центральный, осторожно интересовались: "Лев просрался?" - "Нет, - отвечали им так же осторожно, - не просрался". А в секретном черновом вахтенном журнале, куда у нас записывается всякая ерунда, вахтенный центрального печальный мичман Васюков печально записывал в столбик через каждые полчаса: "Лев не просрался. Лев не просрался, Лев не просрался..." Он даже специальную графу под это дело выделил, писал красиво, крупно, а потом начал комбинировать, чередовать большие буквы с маленькими, например так! "Лев не ПрОсРаЛсЯ", или еще как-нибудь, и, отстранившись с невольным удовольствием наблюдал написанное, а корабль тем временем все глубже погружался в уныние: отменили все кинофильмы, все веселье, никто не спал, не жрал - все ходили и друг у друга спрашивали, а доку уже мерещилась операция и то, как он Львиные кишки в тазик выпустил и там их моет. Доку просто не сиделось на месте. Он шлялся за командиром, как теленок за дояркой, заглядывал ему в рот и просил: "Товарищ командир, давайте радио дадим, товарищ командир, умрет ведь". На что командир говорил ему: "Оперируй", - хотя и не очень уверенно.
Наконец командир сдался, и в штаб полетела радиограмма: "На корабле кишечная непроходимость. Прошу прервать службу".
Штаб молчал часов восемь, во время которых он, наверное, получал а Москве консультацию, потом, видимо, получил и тут же отбил нам: "Сделайте клизму". Наши им в ответ: "Сделали, не помогает". Те им: "Еще сделайте". Наши: "Сделали. Разрешите в базу". После чего там молчали еще часа четыре, а потом выдали: "Следуйте квадрат такой-то для передачи больного". Мы вздохнули и помчались в этот квадрат, и тут Лев пукнул - газы у него пошли. Он сам вскочил, примчался к доктору с лицом просветлевшим, крича по дороге: "Вовик, я пукнул!", - и тут же на корабле возникла иллюминация, праздник, и все ходили друг к другу и поздравляли друг друга с тем, что Лев пукнул.
Потом командир решил дать радиограмму, что, мол, все в перядке, прошу разрешения продолжать движение, вот только в какой форме эту радиограмму давать, надо ж так, чтоб поняли в штабе, а противник чтоб не понял. Он долго мучился над текстом, наконец вскричал: "Я уже не соображаю. Просто не знаю, что давать".
Тогда наши ему посоветовали: "Давайте так и дадим: Лев пукнул. Прошу разрешения выполнять боевую задачу".
В конце концов, действительно дали что-то такое, из чего было ясно, что, мол, с кишечной непроходимостью справились, пукнули и теперь хотят опять служить Родине, но штаб уперся - в базу!
И помчались мы в базу. Примчались, всплыли, и с буксира к нам на борт начальник штаба прыгнул:
- Кто у вас тут срать не умеет?! - первое, что он нам выдал. Когда он узнал, что старпом, он позеленел, вытащил Льва на мостик и орал там на весь океан, как павиан, а наши ходили по лодке и интересовались, что это там наверху происходит, а им из центрального говорили: "Льва срать учат". "

я уж думал больше не будет продолжения и ты переключился на гаррипоттера

ЖЖЖОСТЬ!!!:))

_________________
Пусть наша осень станет их весной.
禅

Мичман "Челленджер"..

Беднягу, несколько "заносило"... Не в фигуральном смысле.., а так сказать, в самом, в что ни наесть, в реальном..
Он практически ни когда, не вписывался в повороты.. Его ягодицы были чуть шире плеч (бабья конфигурация)..., и по этой причине.., он бился об углы и выступы.., а в повороте (противоположная повороту сторона его тела),., обязательно задевала образовавшееся вдруг препятствие.
Его неуклюжесть радовала и поражала..
Он бился головой обо всё, об чего можно было в принципе удариться..
Однажды он гнался за матросом, который забежал в кормовую машину.
(я был этому свидетелем)...
Моряк пулей проскочил по центральному трапу и скрылся в недрах отсека...
Бедняга-Челенджер, перепрыгнул коменкс (порог корабельной двери).., но не рассчитав прыжка, со всего маху треснулся об трубопровод..
Я подумал, что он убьётся насмерть..
Звук, который был произведён в следствии соприкосновения его головы и чугунного трубопровода.., напомнил мне звучание главного колокола Соборной Площади... "БУ-У-У-у-у-мммм..."
--

Его я хорошо помню.. Парень этот был хоть и глупый, но простой и добродушный... Такой - белобрысый увалень.
На корабль он попал, после службы в морской авиации (с аэродрома).
Это почему то раздражало Борю ( командира БЧ5).., и сие раздражение передавалось нам – матросам. По этому, над ним, все потихоньку издевались.
Я то же не стал исключением..
Однажды, он стал расспрашивать меня про «УК» (успокоитель качки).., - ему следовало сдать зачёт…
И я, вместо того.., что бы пояснить.., по какому принципу работают подводные крылья.., и как они при помощи гироскопов и исполнительных механизмов успокаивают качку…, начал гнать ему всякую «пургу»., мол корабль подымается над волнами и летит аки птица.., и по этой причине - качки от этого нету..

Челендждер, сдавая зачёт (да ни кому ни будь, а старпому) - естественно пересказал выдуманный мною бред.

Командир БЧ5 (Боря Грушин), хоть и с улыбочкой.., но всё же пожурил меня: "Ты чё б л я.,, совсем ожуел.., чего ты там Челленджеру, про УК задвинул??))"

А на самом деле.., успокоитель качки (УК), работает следующем образом..

На скорости в пять узлов, из под днища выдвигаются два крыла (плавника).. Длинною примерно 3 м.., и шириною до полутора..
Эти «крылья», могут поворачиваться вокруг своей оси. При помощи набегающего потока.., они стабилизируют движение корабля по оси «Y» и «Z».. Т.е…, ежели корабль «клюёт» носом.., плавники поворачиваются таким образом, что бы набегающий поток проходил снизу.., ежели нос корабля стремиться вверх.., они поворачиваются в другую сторону..
Боковая качка компенсировалась разнонаправленным движением этих самых «крыльев»..

Это в теории..
На практике.., систему «УК»,,, мы почти никогда не использовали.. Потому что при её включении.., создавалось впечатление.., что корабль вот-вот расколется..

Система работала отменно, и мы шли.., как утюг по простыне.., однако волны бились об борта с такой силой, с которой они разбиваются о прибрежный пирс.
Вместо того.., что бы «перекатываться» с волны на волну, корабль принимал на себя всю возможную энергию, заключённую в волнах..
Переборки трещали, шпангоуты скрипели. Создавалось впечатление, что гигантский Гулливер, своими огромными лапами.., скручивает корабль в трубочку.

Было действительно страшно… По этой причине «УК».., и не использовали.

Довольно забавным способом (на флоте), отмечался первый выход в море - первый раз, когда молодой моряк пересекает на корабле, "боновые ворота".

Такому моряку предлагается выпить плафон забортной воды. Плафон этот, примерно на литр. Пил из него и я. Ощущение двоякие. Во первых, испить столько солёной воды трудновато, но во вторых тебя поздравляют и это приятно.

Перевод моряков в полторашники (так назывались те, кто прослужил полтора года) отмечался иным способом. В этот день, этих самых полторашников обливали водой. Ровно в 12 ночи сие действо и начиналось. На спящих моряков выливали обрез воды. В течении дня, их поливали из шлангов и иными всевозможными способами ( обливали в столовой, во время отправления большой и малой нужды, перед самым сном).

Годки (те, кому до схода оставалось полгода), отмечали своё положение бритьём усов, а некоторые и шевелюры.
Годок не ходил на вечерний чай. Его пайка доставалась карасям (морякам до полу-года службы)…

Было много и других традиций..
При швартовке, боцман кидал "конец" на стенку. Если конец не долетал, это считалось плохим знаком.
/конец..., это верёвочка такая, а не то про что можно нафантазировать/

Уважаемый (Sannek) Александр, извиняюсь за дерзкий вопрос, но все же.
С какой целью Вы теражируете свои воспоминания на разных сайтах, с разной периодичностью?

Странный вопрос - для ознакоомления со всё большей частию обчества..

неужкли вы сразу не усекли??

Я не раз задавался вопросом, почему моряки отличают корабельную службу, от сухопутной?..
В принципе, военный долбоебизм - одинаков..
Однако есть принципиальное различие: корабельный моряк - действительно необходим кораблю..

Подсознательное понимание этого факта, воспитывает в матросе чувство собственного достоинства..

Можно заменить одного землекопа на другого ( ну какая разница, кто роет траншею)..
На корабле не так..
На корабле каждый индивидуум – специалист.., и что бы его заменить.., прежде необходимо подготовить человека, который бы занял место предыдущего..

«Сапоги» – так мы называли солдат нашей армии..
Не потому только.., что они портянки носили.., а моряки издревле были избавлены, от этого гардеропу..
А потому, что к сожалению, ординарная служба нашего солдата.., проходит с кайлом, ломом, или лопатой в руках..

ЗУБ.

Я сейчас завидую своему бывшему здоровию.

Ведь вот надо же, за всё время своей службы, я ни разу не заболел.
Был правда случай ( зуб прихватило), так это же не болезнь почти....

Вот только прихватило его..., не вовремя.
Были мы в море и до схода оставалась – неделя.
Терпеть было не в моготу, и я набравшись смелости, пошёл к нашему корабельному доктору.
Наш корабельный врач, был по профессии - «терапевт», т.е. общего профиля... Но зуб удалить тут же согласился.. И мне да же показалось, что с каким-то нездоровым энтузиазмом.
А началось всё с приготовления операционной. Действительно это была операционная с настоящим разделочным столом, на который, после всех подготовительных процедур (т.е. мытья с мылом всё и вся) я был, помещён .
Затем, наш «док», спрашивает: мол как я переношу «анастезию». А я ему отвечаю, что хрен его знает.., потому как, до этого момента, у меня зубов не рвали.
В общем короче, док берёт шприц, накачивает сначала туда чего-то прозрачного, а затем чего-то коричневого (как чай). Я спрашиваю:"что это за «чай» такой?".., а он мне отвечает, что это для того, что бы дольше заморозка держала. Тут я про себя подумал, зачем "долго", если драть зуб - секундное дело?
Так или иначе, но док сделал мне укол в нижнюю челюсть, как раз туда, где был больной зуб. И только он вытащил иголку, тут же у меня началось дикое сердцебиение, аж испарина покрыло весь лоб. Сердце стучало так, что я ей богу слышал, как оно бьётся об грудную клетку.. Только и успел подумать, что мне кранты.
"Терапевт", выпучил глаза (наверное от удивления реакции моего организма), смотрит, но ничего не делает. Хорошо, что это сердцебиение прошло так же внезапно, как и началось, уже секунд через 30.
Я правда, совсем обмяк, и лежал без сил, как после марафонской пробежки. Мы немного успокоились.. Ну и действительно – заморозка подействовала и док взял в руки «клещи». Но только он зацепил зуб, как у меня из глаз посыпались искры – просто фейерверк. И боль такая, аж нету сил.
Док сделал с десяток попыток, но видя моё страдание, предложил сделать ещё один укол. Я напрягся, но он успокоил, сказав мне, что прошлая «эрекция» только на то злополучное лекарство – чайного цвета. Я согласился, и о чудо, такой реакции, как в первый раз, не произошло. Реакции не произошло, но к сожалению, не произошло и ничего другого.Этот "садист" совершал попытку за попыткой в надежде прикоснуться к моему зубу, а я получив «удар током» по мозгам и сноп искр из глаз, дико орал и вырывался.
Доктор задумался, полистал какую то книжку и всадил мне ещё один укол, но уже не в нижнюю челюсть, а зачем-то в верхнюю. На вопрос: как я себя «чую», я не смог ответить ничего, так как у меня не только челюсть заморозилась, но и половина лица, вместе с рукою. Я руку не мог поднять!, не говоря уже о том, что бы шевельнуть языком!
Думаете, третий укол помог?
Как бы не так. Он пытал меня в общей сложности около 2-ух часов... Взял какую-то медицинскую отвёртку, и стал отковыривать плоть вокруг моего больного зуба. Не помогало ничего, как, только, щипцы прикасались к больному зубу, я дёргал головой и начинал выть диким голосом.
В конце концов, Док устал, под действием анестезии моя боль утихла, и я с ног до головы окровавленный, неровным шагом пошел в кубрик надеясь дотерпеть до земли.
Спускаясь в кубрик, я проклинал, себя, свой зуб, дока, корабль и нашу медицину.
Но это был ещё не конец.
Точнее не окончание.
/продолжение эпизода следует/